С именем выдающегося австрийского композитора Арнольда Шёнберга (1874—1951) обычно связываются те резкие перемены, которые произошли в музыке первых десятилетий XX века и которые привели в творчестве многих композиторов к отказу от традиционного тонального мышления. Судьба творчества Шёнберга связана с десятилетиями бурных споров, восторженных превознесений и, наоборот, резкого отрицания. Но сейчас, на исходе столетия, без преувеличения можно сказать, что его творчество во многом определило картину западноевропейской музыки XX века. Правильное понимание музыки Шёнберга возможно только при соотнесении ее со сложными процессами в культуре и искусстве первой половины нашего столетия.
Замечательный советский музыковед И. И. Соллертинский писал: «Шёнберг — глубокий, серьезный и прямолинейно-честный музыкант, чуждый рекламе, никогда не уступающий моде и все время двигающийся против течения к поставленной цели». Шёнберг является создателем двенадцатитоновой системы, особой композиционной техники (или додекафонии). Он глава нововенской школы,к которой принадлежат также его ученики — известнейшие австрийские композиторы Альбан Берг и Антон Веберн. В рамках этой школы метод додекафонии впервые нашел широкое применение.
Однако на пути к созданию двенадцатитоновой системы творчество Шёнберга проделало длительную эволюцию. На первый взгляд, между его ранними опусами и произведениями зрелого периода лежит пропасть. Именно поэтому для представления о творчестве Шёнберга как о целостном явлении исключительную важность имеют ранние сочинения. Они не только открывают еще мало известную для советского слушателя страницу его музыки, но и выявляют ее генезис, круг ее содержания, помогают связать ее с той традицией, на которую она опирается, — с традицией немецкого романтизма XIX века. Одним из таких произведений являются «Песни Гурре».
«Песни Гурре» Шёнберг начал сочинять в марте 1900 года, когда ему было двадцать шесть лет. Биограф Шёнберга Г. Штук-кеншмидт рассказывает, что в начале 1900 года Шёнберг дирижировал концертом своего хора в Мёдлинге (некоторое время Шёнберг работал дирижером рабочих хоров в различных городах Германии). После концерта Шёнберг и его друзья собрались на небольшую вечеринку, и когда уже в окнах забрезжило утро, кто-то предложил подняться на расположенную неподалеку живописную гору Ан-нингер, чтобы полюбоваться восходом солнца. На Шёнберга картина восходящего солнца произвела сильнейшее впечатление, и он сразу же стал набрасывать контуры ее музыкального воплощения. Позднее это нашло отражение в заключительной части «Песен Гурре», которую венчает грандиозная картина рассвета и пробуждения природы. Работа над произведением, однако, растянулась на долгое время. Шёнберг не раз к нему возвращался. Сам автор в письме к Альбану Бергу утверждает, что все сочинение было закончено уже в марте 1901 года, но инструментовку пришлось отложить на неопределенное время. Окончательно она была завершена лишь в 1911 году. В 1912 году Шёнберг занимается подготовкой «Песен Гурре» к исполнению. В подготовке самое активное участие принимали его друзья и ученики. Антон Веберн сделал переложение первой части «Песен Гурре» для фортепиано. Альбан Берг написал большую музыковедческую работу, специально посвященную этому произведению (она была опубликована в Вене в 1913 году). Премьера состоялась в Вене 23 февраля 1913 года под управлением Франца Шрекера, главного дирижера Венского филармонического оркестра и большого друга Шёнберга. На представлении было много известных музыкантов. Премьера прошла с огромным успехом, критика была единодушна в положительных отзывах. Правда, на концерте произошел весьма показательный инцидент, смысл которого прояснился несколько позднее. В конце «Песен Гурре», при появлении до мажора, публика в едином порыве вскочила на ноги и оставалась в таком положении до самого конца произведения. Затем разразился шквал аплодисментов, и раздались крики: «Шёнберг! Шёнберг!» Однако Шёнберга нигде не было видно. Наконец после долгих поисков его обнаружили на галерке, совершенно равнодушного к происходящему. С великими трудностями его заставили пройти на сцену, но он ограничился лишь тем, что поблагодарил дирижера и оркестр, а на публику по-прежнему не обращал никакого внимания. Этот эпизод стал вскоре темой для многих разговоров. Впоследствии Шёнберг по этому поводу заметил, что с годами люди, устроившие ему овацию, откажутся его признавать, и потому ему не за что благодарить их сейчас. Но, так или иначе, успех представления был триумфальный. В 20-х годах премьеры «Песен Гурре» с неизменным успехом прошли в различных городах Западной Европы, а в 1927 году, впервые в СССР, «Песни Гурре» были исполнены в Ленинграде под управлением Н. Малько. Из всех сочинений Шёнберга на долю «Песен Гурре», пожалуй, выпал наибольший успех при жизни автора.
Сюжет для «Песен Гурре» Шёнберг взял из цикла поэм Йенса Петера Якобсена (1847— 1885). Якобсен, известный датский прозаик, публицист, поэт, ученый-естествоиспытатель и общественный деятель, был хорошо известен в австро-немецкой литературной среде. В свое время он повлиял на Рильке и Томаса Манна. Стиль Якобсена очень своеобразен благодаря необычной роли природы в жизни его героев. Оригинальная система воззрений на природу связана у Якобсена с увлечением теориями Дарвина. Символизация растительного царства заметна во многих его произведениях. Шёнберг, хорошо разбиравшийся в литературе, был, вероятно, уже с ранней юности знаком с поэзией Якобсена. И когда в 1899 году в Вене был опубликован немецкий перевод ранней поэмы Якобсена, сделанный Робертом Францем Арнольдом, Шёнберг сразу же обратил на него внимание.
Поэма Якобсена, положенная Шёнбергом в основу «Песен Гурре», опирается на исторические и легендарные источники. Существует предание о том, как датский король Вальдемар IV Аттердаг (1340—1375) полюбил прекрасную девушку Тове и как его жена, королева Хедвига (или Хельвиг) Шлезвигская, из ревности повелела ее убить. Король Вальдемар (или Вольмер), встретившись с Тове и влюбившись в нее, возвращается с ней на остров Зеландия (где находится теперь современная Дания) и строит там замок Гурре. Хедвига в отсутствие Вальдемара убеждает своего любовника Фолькварда умертвить Тове. Сраженный горем король проклинает бога за его попустительство злу. По народным преданиям, Вальдемар осужден за это на ночную охоту с дружиной мертвецов и каждую ночь охотится между Фордингборгом и Гурре.
В этом сюжете объединены многие мотивы. Вальдемар является историческим лицом. Правда, как пишет в своей книге Альбан Берг, это скорее собирательный образ, опирающийся одновременно на предания о Вальдемаре IV Аттердаге и на легенды о Вальдемаре Великом (1157—1182). Легенда о несчастной любви Вальдемара и Тове бытовала по всей Скандинавии. Впоследствии с ней объединилось ютландско-зеландское предание о диком охотнике Вальдемаре. Из сплетения всех этих мотивов и родился сюжет поэмы Якобсена. Местом действия является замок (а некогда также и город) Гурре на севере острова Зеландия.
Легенду о любви Вальдемара и Тове пронизывает глубокая символика. Она в некоторой степени объясняет систему названий и имен и ход драмы. Центральным здесь является символ голубки. Имя Тове созвучно немецкому die Taube (датское due, английское dove), что означает «голубка, горлица». Голубка символизирует любовь и связана с образом «маленькой Тове». Не случайно поэтому появляется в конце первой части «Песен Гурре» песня Лесной голубки, обращающейся ко всем голубкам окрестностей замка Гурре с вестью о смерти Тове. Согласно некоторым источникам, даже само название замка Гурре имитирует воркование голубя. В связи с этим название всего произведения, «Gurrelieder», приобретает особый смысл. Это не только «песни замка Гурре», но и песни Тове, «голубиные песни».
Сюжет «Песен Гурре» насыщен романтическими мотивами, имеющими длительную традицию в истории музыки. Действие развертывается на фоне природы и как бы рождается из глубины природной жизни. Ощущение вечности природы противостоит коллизии любви и смерти. Из абсолютного покоя природы возникает и постепенно формируется любовь Вальдемара и Тове, а в любовный диалог постепенно входит тема смерти. Треугольник «природа — любовь — смерть», извечная романтическая тема, дополнен, однако, другими мотивами, сильно расширяющими круг содержания «Песен Гурре»: мотив проклятия, которое тяготеет над Вальдемаром (вспомним оперы «Волшебный стрелок» Вебера, «Летучий голландец» Вагнера с его мрачной фантастикой), мотив скитальчества. События любовной драмы имеют продолжение «по ту сторону реального». Кроме того, затрагивается область гротеска (песня шута Клауса в третьей части). Тема любви Вальдемара и Тове, таким образом, проходит длительный путь: рождаясь из природы и проходя через смерть, через фантастическое и гротескное преломление, она вновь соединяется с природой, и тонет в картине рассвета. Цикл ее метаморфоз, кроме того, параллелен циклу времени: вечер (любовный дуэт) — ночь (смерть, проклятие Вальдемара, фантастические видения дикой охоты) — утро (растворение в природе). Обращение Шёнберга к легендарному сюжету невольно ставит вопрос о влиянии «Тристана и Изольды» Вагнера. Действительно, история любви Вальдемара и Тове во многом напоминает тристановскую коллизию любви и смерти. Однако здесь она лишена безысходности и уравновешена, с одной стороны, миром природы (без сомнения, на это повлиял пантеизм Якобсена), а с другой — миром фантастики и гротеска, снимающим остроту любовной драмы.
Глубина и объемность идеи «Песен Гурре» определила масштабы произведения как в отношении его длительности, так и с точки зрения исполнительского аппарата. По жанру «Песни Гурре» представляют собой песенный цикл, наделенный симфоническим развитием и превратившийся в своеобразную симфонию-кантату или даже ораторию. Некоторые разделы «Песен Гурре» явно напоминают оперные сцены. С оперой «Песни Гурре» роднит и развитая система лейтмотивов.
Исполнительский состав здесь огромен. Оркестровый аппарат по насыщенности сравним лишь с Восьмой симфонией Малера, по праву считающейся примером «абсолютного» использования всех оркестровых средств. Огромный оркестр, три мужских и один смешанный хор, пять солистов (Вальдемар, То-ве, Лесная голубка, шут Клаус, Крестьянин) и Рассказчик — вот перечень всех «действующих лиц» произведения.
Музыкальный язык «Песен Гурре» обнаруживает несомненное влияние Вагнера и лежит в русле позднеромантических тенденций. В то же время повышенная эмоциональность, мрачный колорит действия, средневековый сюжет с известной долей гротеска, чрезвычайно экспрессивная мелодика с широкими скачками — все это уже черты раннего экспрессионизма. В третьей части «Песен Гурре» Шёнберг впервые применил прием так называемого «речевого пения» (Sprechstimme), который впоследствии занял важное место в арсенале средств вокальной музыки XX века. Известно, что при подготовке «Песен Гурре» к исполнению Шёнберг уделял особое внимание партии Рассказчика, в которой этот прием был осуществлен. Партия Рассказчика уже предвосхищает страницы «Лунного Пьеро».
«Песни Гурре» состоят из трех частей. Каждая из них строится по-разному. Первая часть представляет собой любовный диалог Вальдемара и Тове, с развернутым оркестровым вступлением, постлюдией и песней голубки. Вторая часть — монолог Вальдемара, в котором он обвиняет бога в том, что тот допустил преступление. Третья часть является крупной ораториальной композицией, где следует сцена ночной охоты, а затем вступает Рассказчик, и начинается мелодрама, которая завершается "хоровым финалом и картиной рассвета.
Оркестровое вступление к первой части рисует картину вечерней тишины. Зов трубы, возникающий в самом начале произведения, символизирует покой природы. Этот мотив, только в обращении, появится снова в заключительном хоре третьей части, образуя арку с началом. Вступление приводит к первой песне Вальдемара «Окутан мраком каждый звук». За ней следует песня Тове «В тот час, когда лучи блеснули». Резким контрастом звучит следующая песня Вальдемара, погоняющего своего коня: король несется через темный лес к замку Гурре, где его ждет Тове. Затем следуют еще две песни, которые подводят к кульминации первой части — песни Тове «Вот говорю я в первый раз: король Вальдемар, я люблю тебя!». Здесь звучит тема любви Тове, одна из самых прекрасных мелодий во всем произведении. Песня Вальдемара «Вот наступила полночь» является переломом. Вальдемар думает об уходящем времени. Постепенно в любовные признания проникают тревожные ноты. Последняя песня-признание Тове «Ты шлешь любовный взгляд» уже содержит упоминание о смерти. Любовный дуэт завершается песней Вальдемара «Чудесная Тове! Ты сделала меня таким богатым». Оркестровая интерлюдия, насыщенная полифоническим развитием, внезапно обрывается фанфарой тромбонов, возвещающей о смерти Тове. Первая часть заканчивается траурной песнью Лесной голубки, обращающейся ко всем голубкам окрестностей Гурре: «Голубки Гурре! Печален был мой путь на остров». Это одна из самых прекрасных страниц партитуры «Песен Гурре», совершенное воплощение скорби. В оркестре звучит мотив «курлыкания» голубки. Песня напоминает балладу, она разделена на строфы, между которыми находятся короткие интерлюдии. В конце песни звучит траурный марш, на фоне которого доносятся стоны голубки. Первая часть заканчивается скорбным оцепенением.
Вторая часть представляет собой монолог короля Вальдемара. Сломленный горем король бросает тяжкие обвинения богу: «Господь бог, знаешь ли ты, что ты сделал, умертвив мою маленькую Тове?» Отчаяние, гнев и скорбь наполняют реплики Вальдемара. В оркестре звучит лейтмотив проклятия. «Это значит, что ты тиран, а не владыка»,— в ярости бросает Вальдемар богу.
Третья часть состоит из двух развернутых сцен. Первая из них — «Дикая охота». Вальдемар собирает свою дружину: «Вставайте, доблестные воины короля Вальдемара!» Случайно оказавшийся поблизости крестьянин, пораженный ужасом, пытается спастись молитвами. Звучит хор дружины Вальдемара, разделенный на три группы. Картина ночной охоты мертвецов производит жуткое впечатление, здесь максимально использованы все оркестровые средства, особенно группа ударных. Среди буйной пляски внезапно появляется Вальдемар. Ему всюду мерещится образ Тове: «Лес шепчет, как голос Тове». Здесь возникают, как воспоминание, некоторые темы из первой части. Сильнейшим контрастом звучит далее песня шута Клауса «Странная птица — живет она в воде». Гротескный персонаж лишь подчеркивает трагизм ситуации, а его богохульство и пародирование молитвы выглядит угрожающе. За песней шута следует последняя песня Вальдемара «Грозный судья в небе, ты моим горем шутишь»: он угрожает ворваться со своей дружиной в саму обитель бога. Но в этот момент воины почувствовали приближение утра: «Петух готов запеть». Они возвращаются в могилы.
Далее следует мелодрама «Летний ветер развеивает дикую охоту». Основным действующим лицом здесь выступает Рассказчик с его мерной декламацией на фоне оркестра.Вновь возникают реминисценции тем первой части. Наступает рассвет. Восход солнца отмечен вступлением хора, ночные видения тонут и растворяются в картине утреннего пробуждения природы. «Песни Гурре» заканчиваются ликующим до мажором.
А. Пильчун



Один из выдающихся дирижеров современности Сейджи Озава родился 1 сентября 1935 года. С семи лет он начал занятия на фортепиано и, наверное, был бы пианистом, если бы после травмы пальцев не стал пробовать свои силы как дирижер.
Озава обучался в школе «Тохо» в Токио, где его педагогом был Хидео Сандо. Дирижировать Озава начал в шестнадцать лет, сначала оркестром в Токио. В 1958 году он стал победителем конкурса дирижеров в Бе-зансоне (Франция). По приглашению Шарля Мюнша и под его руководством Озава с 1960 года начал работать в Беркширском музыкальном центре в Тэнглвуде (США). Кроме того, уже будучи лауреатом премии Кусевицкого, Озава стажировался в Западном Берлине у Герберта фон Караяна. В 1961 — 1962 годах по приглашению Леонарда Бернстайна Озава был его ассистентом в Нью-Йоркском филармоническом оркестре, в том числе и во время гастролей в Японии.
Озава участвовал в Беркширских фестивалях с Бостонским симфоническим оркестром,а также в летних фестивалях Чикагского симфонического оркестра в Равинии (1964— 1968 гг.). В 1965—1980 годах молодой дирижер был музыкальным руководителем симфонического оркестра в Торонто, а с 1970 года возглавлял Симфонический оркестр Сан-Франциско, с которым побывал на гастролях в СССР. С 1972 года Озава был консультантом, а с 1973 года главным дирижером (некоторое время параллельно с руководством оркестра в Сан-Франциско) Бостонского симфонического оркестра, явившись преемником видного мастера Эриха Лайнсдорфа.
Озава является не только крупным мастером больших симфонических полотен. Еще в 1969 году он дирижировал оперой В. А. Моцарта «Так поступают все женщины» на фестивале в Зальцбурге, а в 1974 году провел премьеру «Евгения Онегина» П. И. Чайковского в Лондонской королевской опере «Ковент-Гарден». Интерес к русской опере не был эпизодом в творческой биографии Озавы. Несколько лет назад в Тэнглвуде он успешно поставил и провел несколько спектаклей «Бориса Годунова» М. П. Мусоргского. Репертуар Озавы составляют в основном шедевры европейской музыки XIX—начала XX века. Он в значительной мере отражен в грамзаписи, украшением которой является великолепная интерпретация «Песен Гурре» А. Шёнберга, представленная на этих пластинках.