О РОЛИ МУХ В ОНКОЛОГИИ
Российский медик Геннадий Белицкий «раскрыл» причину неизлечимости рака: «В нашем обществе держится стойкое мнение, что рак неизлечим. Это происходит в значительной мере оттого, что у нас не принято сообщать больному этот диагноз». Столь сенсационную новость донес до читателей газеты «Московский комсомолец» (№ 177а от 17.09.95) заведующий лабораторией ВОНЦ Геннадий Белицкий. Специалисты наверняка поймут особую научную ценность его открытия, если осмыслят еще раз. Но мы перепечатали сенсацию не только ради этого.
Наша газета «Голос» в серии публикаций пыталась объяснить, что у человеческого рода есть опаснейший биологический противник — трихомонада. И что через этого паразита человек получает многие неизлечимые заболевания, в том числе рак. Более того, скопление трихомонад — это и есть рак: паразиты, создавшие, словно муравьи, колонию в каком-либо органе.
Именно они, а не человеческие клетки образуют опухоли.
Обнаружила агрессивные и коварные свойства микроорганизма, которого медики считали вполне безобидным, Тамара Свищева. И, естественно, забила тревогу. Поскольку «серьезные ученые» по причине занятости другими проблемами отказали во внимании, она обратилась к прессе. Телевидение заинтересовалось само. Ведущая Анэля Меркулова пригласила Свищеву в программу «Добрый вечер, Москва!». Удалось заманить и оппонентов — тех, которые не верят в паразитарную природу рака. Геннадий Белицкий был одним из неверующих, а по сути мешающих перспективным, на наш взгляд, исследованиям.
Пожалуй, доктор наук сам себе в передаче не понравился. Слабо спорил. Иначе помянул бы телевидение добрым словом за возможность высказать свои научные взгляды, а не «наезжал» бы впоследствии на страницах «МК» следующим философским размышлением:
«Когда голодный ребенок кричит, ему дают соску с молоком, чтобы накормить, или пустышку, чтобы заткнуть рот. Со взрослыми все точно так же. Не на что жить? Не кричи, вложи ваучер в акции и жди, когда станешь миллионером. Нет лекарств? Не беда, смотри, какой интеллигентный колдун в телевизоре, заряжай водичку и жди выздоровления!
Знакомо, старо, но действует безотказно, особенно сейчас, когда телевидение и радио могут за час оповестить весь народ о новом чуде. О таком, которое, к примеру, запущено недавно в открытый эфир программой «Добрый вечер, Москва!». Передача взяла в оборот основную проблему онкологии: что такое рак и отчего он происходит».
Конечно, во всех бедах виноваты лихое телевидение и примкнувшие к нему новаторы типа Свищевой, которые в данном случае мешают лечить народ. Да и нам, по образному выражению Белицкого, «не слишком искушенным в науке журналистам», досталось. Мол, задурили наивных.
Я неспроста привожу философские словосочетания завлаба, потому что и в телепередаче, и в «МК» дальше философии дело не пошло. Ни Белицкий, ни его коллеги так и не объяснили, почему рак, во всем мире уже признанный заразным заболеванием, не может иметь паразитарную природу. И почему опухоль — это не колония трихомонад. Свищева, например, доказывает свою правоту исследованиями и снимками через световой и электронный микроскопы. Оппоненты же в ответ рассказывают анекдоты и вспоминают дедушку Крылова: мол, «кто за ремесло чужое браться любит, тот всех упрямей и вздорней...».
Свищева предъявляет отчеты об экспериментах, в которых так называемые опухолевые клетки, а на самом деле замаскированные трихомонады в питательной среде легко превращались в явных паразитов — со жгутиками, щупальцами и прочими атрибутами.
Оппоненты лишь признаются, что в паразитах разбираются плохо. Но заявляют: считать опухолевые клетки паразитами, цитирую, — «это примерно то же, что утверждать, будто домашняя муха может принимать вид осы или овода. В природе такого не бывает, и про мух подобная байка бы не прошла».
Увы, как раз в онкологии про мух-то и проходит. Но куда более задуряюще. Дескать, была родная человеческая клетка и вдруг стала чужеродной — раковой. Пользуясь аналогией Белицкого, можно сказать: та самая домашняя муха приняла вид вообще крокодила.
«Как правило, «простые» решения раковой проблемы приходят в голову, не отягощенную специальными знаниями. Это облегчает полет фантазии и снимает сомнения. Например, для рождения «трихомонадной теории» химику Свищевой важно было не знать науку о наследственности — генетику, науку о клетке — цитологию и, конечно, паразитологию. Важно было также не изучать опухоль под микроскопом».
По телевизору Белицкий этого не говорил — написал в газете. И тем самым лишил «химика» возможности отбить обвинения в прямом диалоге. Делаю это сейчас. Свищева далеко не дилетант в вышеупомянутых областях. Опухолей в микроскоп насмотрелась. И в свою очередь имела полное право упрекнуть завлаба, который, по его же признаниям, последний раз видел трихомонаду на втором курсе института.
Но предположим, оппоненты-онкологи, особенно те, которые забрались на самые верхние этажи медицинской иерархии, собаку съели в столь важных науках. И где толк? В онкоцентрах больные мрут, буквально обогащая при этом медицинскую науку и отдельных ее представителей. Пользуясь методикой Свищевой, больные выздоравливают.
И отнюдь не «простое» решение раковой проблемы она предлагает. Трихомонаду, которая миллионами лет приспосабливалась выживать, не уморить, действуя тяп-ляп. Нужна сложнейшая комплексная методика, в разработке которой могли бы помочь онкологи. Их исследования, на удивление, не противоречат «трихомонадной концепции». Наоборот, дополняют спектр вредных воздействий паразитов. Но, не ведая этого, онкологи боятся остаться без работы.
Известный врачеватель Армстронг отмечал в свое время: «Болезнь — осознанно или нет — становится предметом коммерции. Не секрет, что врачи создают недуги. Более того, не верна вся наша система и методика лечения». Спорить с этим трудно — ведь у нас платят за лечение, а не за избавление от недуга. В онкоцентрах платят за смерть в пристойных условиях, продавая порой все нажитое за жизнь.
Страшная мысль, но она напрашивается: иметь эффективное средство от рака невыгодно. Оно — конец монополии. И на лечение, и на исследования.
Похожая ситуация сложилась не только в медицине. И в других науках аргументированные споры подменяются либо замалчиванием, либо высмеиванием новаторов, оглуплением их предложений, искажением сути проблемы. Но в этом случае дурят уже не журналистов, а не слишком искушенных в науке граждан. Стоит, допустим, зайти речи об альтернативных источниках энергии, как атомщики и термоядерщики вспоминают о ветряных мельницах.
И ухмыляясь, вопрошают: это ли технический прогресс? Это ли стоит финансировать? А мы, отравленные радиацией и разоренные миллиардами долларов, отданных на попытки поджечь термоядом воду, верим. Потому что тех, которые предлагают реальные технические решения, к примеру, извлечение энергии вакуума или электронов, холодный синтез, «серьезные ученые» выставляют «чайниками». И рассказывают про мух.
«На самом же деле большинство опухолей, обнаруженных на ранней стадии, дают высокий процент излечения современными методами», — пишет Белицкий. Но забывает добавить, что с равным высоким процентом опухоли появляются вновь.
Так, может быть, не у Свищевой, а у онкологов «простое» решение раковой проблемы? Отрезал, облучил, оглушил химией — вот и все лечение. Не получается, несмотря на надутый спесью пузырь технического прогресса. Эта ситуация напоминает мне бестолковые военные действия, когда миллионами бомб забрасывают пустые территории.
Онкологи воюют с человеческим телом. Свищева предлагает воевать с его врагом. И пытается отстоять простейшую мысль: раз есть заболевание, то должен быть его биологический возбудитель. И «химику» непонятно, почему столь очевидное вызывает такое противодействие.
«Пустышка» — так была озаглавлена статья в «МК». Спасибо коллегам за удивительно меткое название философских упражнений Геннадия Белицкого.
Раку можно противостоять. Но чтобы решиться на борьбу с ним, надо осознать две истины: у рака есть биологический возбудитель — трихомонада, и эта паразитарная болезнь незаметно для больного набирает силу в течение всей его жизни. У опухолевых новорожденных это происходило в утробе матери в течение нескольких месяцев, у детей — в течение нескольких лет, у взрослых — в течение десятков лет. Отсюда становится понятным: чтобы вылечить человека от рака, надо дать процессу обратный ход, что потребует длительного времени, и направить свои усилия на борьбу не с собственными клетками, а с возбудителем рака. Воздействие на трихомонаду может быть прямое — противотрихомонадными средствами и косвенное — через усиление иммунитета.
Излечение от рака — это не только уменьшение или рассасывание опухоли и метастазов, но и очистка организма от токсинов, восстановление формулы крови и нормализация деятельности всех органов и систем.
Но онкологи, как мы знаем, затрачивают на лечение рака всего несколько часов: при хирургической операции — единовременно, при лучевой и химиотерапии — растягивая на несколько недель. Их заботит только опухоль, но при атаках на нее онкологи еще более подавляют защитные силы организма, отравляют его токсинами и ухудшают формулу крови. Результативность такого лечения нам известна.
Медицина еще не готова признать инфекционность рака. Ведь это значит признать ошибочность всей идеологической платформы онкологии, кардиологии и многих других... логий. А перестраивая идеологию, надо будет перестраивать и лечебный процесс, переходя от дорогостоящих методов лечения с использованием дорогостоящих лекарственных химических препаратов к дешевой профилактике дешевыми средствами, что впрок заготовила нам наша матушка-Природа.
Познав власть над человеческими жизнями, вряд ли медики добровольно от нее откажутся. Их, похоже, даже не волнует вырождение и вымирание собственной нации, которые они прогнозируют к 2000 году с экранов телевизора и по радио, в научной и периодической печати.
Поэтому каждый из нас должен принимать собственное решение: либо сохранить все, как есть, полагаясь во всем на медиков, к которым обращаемся, когда заболеем, либо самостоятельно заняться профилактикой этих заболеваний, тогда и медики не понадобятся. Опираясь на многочисленные научные публикации российских и зарубежных ученых и собственные наблюдения, я создала методологию выживания — профилактики и лечения рака. Многое из предлагаемого вашему вниманию я проверила на себе. Профилактика рака несложна, но она должна стать неотъемлемой частью образа вашей жизни.
Семь лет я не могла убедить онкологов в своей правоте. Возможно, коллективными усилиями мы сделаем это быстрее. Но главное — другое. Я надеюсь, что у поздоровевшей молодежи не будут рождаться дети с опухолями или с пороком сердца, а взрослым не придется хоронить своих детей или младших братьев и сестер, погибших от «неизлечимых» болезней.